Афганистан недалеко, скоро откроются горные перевалы. Если противостояние сторон затянется до июля, то тогда следует ожидать появления куда большего числа «гостей» из этой южной страны. Вооруженные жители таджикских анклавов, скорее всего, будут тянуть время, ограничиваясь мелкими вооруженными провокациями и давая повод обвинять силовиков Кыргызстана в несоизмеримом применении силы.
Таджикистан и поддерживающий его Китай крайне негативно оценивают вмешательство Турции и попытку изменить расклад сил в регионе. Указывают, что продажи БПЛА — это часть турецкой дипломатии на постсоветском пространстве.
По мнению таджикской стороны, угрозы вмешательства афганских боевиков нет; но спланированный вооруженный конфликт способен ослабить ситуацию на афганской границе. И привести к более серьезному военному союзу Таджикистана с Пекином и Тегераном.
Демонстративная готовность Турции «урегулировать конфликт» резко контрастирует с продолжающимся несколько лет наращиванием её военного присутствия в Центральной Азии. Только за последнее время Турция провела совместные военные учения с Узбекистаном, ратифицировала военные соглашения с Узбекистаном и Казахстаном. Сейчас Турция добивается включения Туркменистана в свой военно-политический блок — Тюркский совет. А недавние выступления в Казахстане против якобы экспансии Китая также связывались именно с растущей турецкой soft power.
Напомним, что недавно назначенный новый глава британской МИ-6 Р.Мур работал в Турции и Азербайджане, тесно общался с Эрдоганом. Нынешний директор ЦРУ Дж. Хаскел тоже работала в Турции, а в Баку руководила станцией (т.е. опорным пунктом) ЦРУ; оба говорят по-турецки.
Единственная центральноазиатская страна, в которой военные интересы Турции не столь выражены, — это именно Кыргызстан.
В результате Анкара уже готова поддержать Кыргызстан, в то время как Душанбе рассчитывает на помощь Афганистана и Ирана.
Цели преследуются прежние – оттягивание российского военного контингента с Донбасса.
В Ферганской долине проходят границы не только между Кыргызстаном и Таджикистаном, но и Узбекистаном. В среднем в этом регионе проходят около 10 межобщинных конфликтов в год, в том числе и с участием этнических узбеков.
Эксперты говорят о том, что нынешняя ситуация заставляет Ташкент корректировать свои планы и повышать внимание к проблемной зоне. В отличие от экс-президента Ислама Каримова действующий руководитель Узбекистана Шавкат Мирзиеев демонстрирует большее миролюбие и стремление к экономическому сотрудничеству с соседями, однако исключать попытки вовлечения этой республики в конфликт нельзя.
У Узбекистана с Кыргызстаном и Таджикистаном также спорные участки границы, что создает потенциальное поле конфликта. В этом контексте эксперты обращают внимание на фактор находящегося под патронажем спецслужб Узбекистана полковника Махмуда Худойбердыева. В конце 1990-х гг. под его руководством в Таджикистане вспыхнул мятеж, в котором Душанбе усматривал руку Ташкента. Активизировавшиеся упоминание М.Худойбердыева и его бойцов в масс-медиа Центральной Азии вызывает дополнительное раздражение в Таджикистане и может быть использовано для провокаций. Эксперты указывают на выгодность такого сценария Турции: его реализация усилит дестабилизацию и позволит ослабить российское влияние в Центральную Азию. Таджики и кыргызы традиционно представлены в РФ большими диаспорами, как правило занятыми в сфере строительства, коммунального хозяйства и т.п. в крупных городах. Поэтому в случае начала волнений в их среде российским правоохранителям придется столкнуться с организованными и весьма замкнутыми диаспорами, представленными в РФ преимущественно молодыми малообразованными мужчинами.
Говорят, что Казахстан уже готов объявить Кыргызстан своим сателлитом и полупротекторатом, а себя – «главным модератором Центральной Азии».
Телеграмм-канал Незыгарь
04.06.21