Несмотря на санкции, страна остается магнитом для мигрантов
Данияр Абдырахманов, 37-летний житель села Жаны-Жер в Баткенской области на юге Кыргызстана, половину своей жизни проработал на складах и на стройках в России. Там до сих пор работают двое из трех его братьев. Его жена, школьная учительница, родом из соседней деревни. Но познакомились они в Москве, где она работала продавщицей. Когда их сыну исполнилось два года, они оставили его с бабушкой и дедушкой и вернулись в Россию на заработки.
История Абдырахманова типична. В Баткене в Ферганской долине, недалеко от границ Кыргызстана с Таджикистаном и Узбекистаном, редко можно найти семью, в которой хотя бы один член не работает в России. Д. Абдырахманов не имел никакого желания покидать плодородный и живописный край своего рождения. Но, работая в Москве, он зарабатывал в три раза больше, чем в среднем на родине, где возможности в основном ограничиваются выращиванием риса, абрикосов и грецких орехов.
По данным Всемирного банка, в 2021 году денежные переводы составляли около трети ВВП Кыргызстана и Таджикистана, что делает их одними из самых зависимых от денежных переводов стран мира. Деньги, отправленные на родину из России, которая относительно дешевая, легкодоступна и имеет знакомый язык, являются важным спасательным кругом. В прошлом году около 82% денежных переводов в Кыргызстан поступили из России; для Таджикистана этот показатель составил 76%.
История Абдырахманова типична. В Баткене в Ферганской долине, недалеко от границ Кыргызстана с Таджикистаном и Узбекистаном, редко можно найти семью, в которой хотя бы один член не работает в России. Абдырахманов не имел никакого желания покидать плодородный и живописный край своего рождения. Но, работая в Москве, он зарабатывал в три раза больше, чем дома, где возможности в основном ограничиваются выращиванием риса, абрикосов и грецких орехов.
Правительство считает, что без денежных переводов число бедных кыргызов значительно возрастет. В Баткенской области, беднейшем регионе страны, где 35% населения уже живет чуть более чем на 1 доллар в день, эта доля может возрасти до 50%. Трудовая миграция занимает настолько важное место в экономике этих стран, что даже пандемия практически не нарушила ее. Хотя некоторые мигранты вернулись домой в 2020 году, они снова уехали, как только смогли. Денежные переводы в Кыргызстан выросли в период с 2019 по 2021 год.
Но вторжение России в Украину может перерезать этот спасательный круг. Всемирный банк прогнозирует, что в этом году экономика Кыргызстана сократится на 5%. Одна из важных причин заключается в том, что ожидается, что денежные переводы сократятся почти на треть, поскольку мигранты теряют работу в российской экономике, пострадавшей от санкций. Падение рубля в начале этого года также временно снизило стоимость денег, которые они отправляли домой, хотя с тех пор курс валюты восстановился. По прогнозам Всемирного банка, денежные переводы в Таджикистан сократятся более чем на одну пятую; ВВП упадет на 2%. В результате доля таджикских домохозяйств, которые не могут позволить себе достаточно питательной и здоровой пищи, вероятно, возрастет с 20% до 36%.
Опыт семьи Абдырахманова говорит о том, что жизнь мигрантов в России уже становится все тяжелее: один из его братьев потерял работу и направляется домой. Но пока массового исхода не было. Мигранты, у которых еще есть работа, говорят, что пока планируют оставаться на месте.
Опасения исхода из России ускорили усилия правительств стран Центральной Азии по диверсификации источников денежных переводов. Они подталкивают мигрантов искать работу в более богатых странах, которые предлагают более высокую заработную плату и лучшие трудовые права. Государственные учебные центры в Узбекистане начали обучать потенциальных мигрантов японскому и корейскому языкам. Таджикские и кыргызские рабочие начали собирать фрукты и овощи в Великобритании, которая стала маловероятным местом назначения для мигрантов из Центральной Азии из-за нехватки рабочей силы после Brexit.
Тем не менее, несмотря на санкции, большинство мигрантов по-прежнему направляется в Россию. Встревоженный мужчина, который недавно зашел в государственный центр поддержки потенциальных мигрантов в Оше, втором по величине городе Кыргызстана, типичен. Он попросил сотрудников проверить, есть ли его имя в черном миграционном списке России, куда запрещены рабочие, нарушающие правила трудоустройства в стране. Когда ему сказали, что он в безопасности, он вышел из кабинета с широкой улыбкой на лице.
«Economist»,
23 июня 2022 года